Информационное агентство
Home » Скена » «Двое доходяг и один мерцающий разум»

«Двое доходяг и один мерцающий разум»

24 Авг 2011

В новом спектакле Римаса Туминаса виден трезвый продюсерский расчет: мелодраматическая история о трех стариках, в которой заняты звезды Театра им. Вахтангова – Максим Суханов, Владимир Вдовиченков и Владимир Симонов – безусловно, привлечет зрителя и обеспечит аншлаги.
В прошлом сезоне эту же пьесу французского драматурга Жеральда Сиблейраса в своем театре поставил Константин Райкин. В том спектакле артисты играли подчеркнуто характерно, с мелкими бытовыми деталями, с юмористическим нажимом, иногда на грани вкуса.
Как и в «Сатириконе», военных пенсионеров здесь играют артисты не старые, хотя их героям уже за семьдесять.

Вместо террассы богадельни, на которой происходит действие пьесы, Туминас выстроил пространство, напоминающее запущенный парк или старое кладбище – каменные плиты, разбросанные там и сям, силуэт надгробного памятника, скрытого за стульями и пюпитрами с белыми нотами – напоминание о когда-то игравшем здесь оркестрике. В центре – огромная скульптура собаки – сразу вспоминается предыдущий спектакль Туминаса «Дядя Ваня», где в глубине сцены виднелся силуэт льва, охранявшего двери господской усадьбы. Но здесь собака не просто элемент декорации, это еще одно действующее лицо.
В элементах костюмов, в пластике, в манерах говорить подчеркнуты особенности каждого героя. Владимир Симонов играет своего Рене пожилым джентльменом – безупречный костюм, белый уголок торчащего из нагрудного кармана платка, изящная трость, бабочка, часы на золотой цепочке. Сидя на стуле перед пюпитром, он все время читает маленькую книжечку, изредка отвлекаясь на беседу. На вешалке в углу – его плащ и цилиндр – ежевечерне Фернан совершает моцион вокруг заведения. Он давно здесь, он привык любить здесь жить – с коллективными днями рождениями, с периодическими похоронами.
Густав Владимира Вдовиченкова быстро становится любимцем зала – актер играет своего персонажа обаятельным полусумасшедшим, постаревшим карикатурным Гамлетом. Поседевшие волосы не ложатся, а торчат как у испуганного грифа, он сидит на своем стуле, будто натянутая струна, повернувшись спиной к своим собеседникам, изредка бросая отрывочные реплики через плечо. Густав, весь уязвленное самолюбие, будто состоит из острых углов. Недавно оказавшийся здесь Густав держит глухую оборону – он презирает местные обычаи, строгих сиделок, покорных стариков – во всем он подчеркивает свою особенность, свою самодостаточность.

Первый акт спектакля, лишенный динамики, идет достаточно туго – актеры играют своих героев ярко, подробно, с азартом, но их односторонность, прописанная драматургом, скрыть тяжело, и, как и в спектакле «Сатирикона», они вылеплены с большой долей гротеска. Впрочем, по части гротеска Римас Туминас всегда был мастером – комичные, очевидные странности его персонажей в процессе спектакля приобретают трагический оттенок. Вот и этот спектакль уходит от жанра бытовой мелодрамы в сторону трагической буффонады. И в этом смысле главным носителем природы спектакля оказывается Максим Суханов – огромный мощный человек с громоподобным голосом, на сцене умеющий превращаться в существо странное, аморфное, меняющееся. Играя старика, Суханов шаркает плохо гнущимися ногами, носками вывернутыми наружу, говорит слабым, немного блеющим голосом и застывает полулежа с открытым ртом – его Фернан постоянно падает в обмороки. У Фернана есть своя теория – строгая сиделка Мадлен подбирает своих постояльцев по дням рождений; если у кого-то даты совпадают, один из них не жилец. Узнав о появлении такого соперника, Фернан вылетает на сцену и бьется в трагикомической пантомиме – в суетливом возбуждении он только судорожно открывает рот, не в силах что-то сказать. Вернувшись с дня рождения другого постояльца, Фернан появляется на сцене в балетной пачке и с желтой лентой в руке. Как юная гимнастка, Фернан танцует, выделывая фигуры на каменной плите. Этот жалкий и странный танец на надгробии становится камертоном спектакля.
Второй акт спектакля более динамичен: здесь герои не просто ведут беседы, но готовятся к действию: собираются в поход – короткий путь к тополям на вершине, что видны из их окна, для стариков – жизненный выбор. Рене, например, оказывается к нему не готов: страх разочарования сильнее жажды полноценной жизни – по его мнению, за вершиной – такая же долина и новая богадельня.
В общем-то светлую мелодраму Туминас превращает в историю о неизбежной трагедии смерти и одиночества перед лицом этой смерти. Одиночество этих троих, теряющихся в темноте сцены, лепящихся к равнодушным камням, сравнимо с одиночеством самой планеты. На экране, расположенном в глубине сцены сверху, в какой-то момент появляется изображение Земли, висящей желтым пятном в черной бесконечной галактике.

В одной из самых щемящих сцен спектакля благообразный Рене учит Густава, не рискующего покидать богадельню, – учит его, как здороваться, если встретишь на улице людей. Они пробуют – молча идут друг другу на встречу из разных углов сцены – в руках у Густава чемодан и плащ, переброшенный через локоть. Пройдя мимо друг друга, они останавливаются, не поворачиваясь и слегка кивнув друг другу через плечо. Потом они долго идут вдоль всей сцены, кивая, будто прощаясь – вроде, вместе, и вроде чужие.
В финале экран становится ослепительно, невыносимо белым. Под музыку, словно от ветра, летят белые листы с опустевших пюпитров, силуэты троих людей, закончивших свой путь, четко очерчены на белом фоне. Они сидят неподвижно, спиной к нам, будто привороженные будущей неизвестностью пути.


Автор: © Анна Банасюкевич

 

Метки:
Раздел: Скена
Опубликовал:  Index Art

Ваш отзыв

Вы можете использовать следующие теги: <a href=""> <b> <blockquote> <cite> <code> <del> <em> <q> <strike> <strong>