index-art

На фестивале «Золотая маска» показали спектакль казанского театра имени Г. Камала «Однажды летним днём» по пьесе Йона Фоссе.

Медитативный, негромкий спектакль Фарида Бикчантаева соткан из воздуха и света. Свет по сюжету превращается в тьму, летний день — в осеннюю ночь, а жизнь в непробиваемом застенке одиночества, которое носишь на себе, как неснимаемый панцирь, — в освобождение, равнозначное пустоте. Йон Фоссе — современный норвежский драматург, пьеса «Однажды летним днём» – поэтичная и даже в интонациях своих очень скандинавская. В казанском спектакле скандинавского не много — разве что в образе фьорда, который постоянно присутствует в тексте, но лишь мимолётным миражом появляется перед глазами: полупрозрачная проекция на полотне. Да ещё в уюте современного и хорошо отделанного, хотя и «старого» дома, с растениями в горшках и фотографиями в рамках (художник Булат Ибрагимов, художник по свету Евгений Ганзбург).

Но по-настоящему этот спектакль не имеет «географической привязки» — всё словно бы происходит в метафизическом, потустороннем пространстве. И акустика этого пространства такова, что гулким и порой неожиданным эхом здесь равно могут отозваться интонации восточных культур и европейского театра, тихой простоты — и драматизма бергмановских крупных планов. Спектакль всё растворяет в себе, не являясь ничем из перечисленного, но помня обо всём, как тишина и пустота хранят в себе потенции любого звука и любой краски.

«Однажды летним днём» — не история и даже, пожалуй, не притча. В какой-то мере это одна долгая «мантра», состоящая из незначительных и даже незначащих слов, переспросов, повторений, становящихся драмой и поэзий, как стук дождя становится музыкой. Внутреннее напряжение, ритм и интонации, с которыми актёры произносят слова, нанизывая их реплика за репликой, как бисер на нить, создают смыслы и собирают их в целое. Ничего нарочитого — но звуки речи (а спектакль играется на татарском языке) неосязаемо и даже необъяснимо превращаются в одну мелодию, кантиленную и немного элегическую.

Время в спектакле, кажется, проживает свою собственную жизнь. Главная героиня вспоминает день, когда её муж ушёл и не пришёл, выбрав то самое освобождение и пустоту, смерть, исчезновение. Вспоминает день, когда, в сущности, ничего не происходило, но она проживает каждую минуту, каждое микродвижение души, — и на сцене две актрисы в постоянном внутреннем, хотя иногда и зримом, диалоге, отыгрывают это удвоение момента, сиюминутного и вспоминаемого ощущения, события «здесь и сейчас» и знания о нём, вписанном в историю с известным финалом. Переживание героини, очевидно, бесконечно повторяется по кругу, она бесконечно разыгрывает в памяти этот случившийся однажды день, то ли не давая ему завершиться, то ли не позволяя ему превратиться в «однажды»: дважды, трижды, тысячу раз — сначала!

Открытое окно, за которым идёт ливень над фьордом, косые белые полоски быстрой дрожащей рябью по чёрному. Окно движется по комнате, порой словно пытаясь задавить собой героиню и уволочь её куда-то, втянув в себя. Она сегодняшняя наблюдает за собой тогдашней и поправляет — не удерживает: удержать нельзя. Люция Хамитова играет нескончаемость трагедии просто и без надрыва, но даже когда она молча смотрит «со стороны», на её лице словно отражается каждое движение, каждый мысленный шажок по удвоенной трагедии.

Экзистенциалистское мужество сегодня — быть может, именно в этом, в способности впустить в себя темноту и не бояться её. Осмелиться подходить к окну и беккетовской плёнкой прокручивать в памяти детали, находя в этом источник воли к жизни, а не наоборот. И за полупрозрачным полотном волн и дождя у второго окна останется героиня из того летнего дня — не призрак, а молчаливая поддержка для очередного, нового дня.

© Елена Алдашева
(Фото с сайта Татарского академического театра им. Г. Камала)