index-art

Можно ли создать полноценный спектакль за три дня? Этот вопрос возник, когда проект «спектакль за три дня» анонсировали на «Дожде».

Из трех спектаклей проекта, который придумали, а главное осуществили Казимир Лиске, Саша Пас и Иван Вырыпаев, мне удалось посмотреть всего один, но по удачному стечению обстоятельств – это была работа Олега Глушкова, творчество которого переживает небывалый взлет. В прошлом сезоне его хореография была отмечена в премьерных спектаклях не одного театра: в Ленкоме он стал даже соавтором Марка Захарова в «Пер Гюнте», в театре Фоменко отметился в потрясающих «Пяти вечерах» Виктора Рыжакова, и это только то, что я видела лично. Его более массово известная работа – фильм Тодоровского «Стиляги».

Темы для каждого спектакля были придуманы и озвучены авторам за 3 дня до назначенного срока «премьеры». Условно премьеры, так как сыгранные один раз спектакли, возможно, уже никто и никогда не увидит. Олегу Глушкову и Александру Маноцкову (музыка) досталась тема ГЛУХОТА. И простор для фантазии. Лично  у меня первые ассоциации с этом словом были следующие: это характЕрные движения руками, иллюстрирующие мир глухих, кусок из фильма «Страна глухих» с Чулпан Хаматовой. И моя студенческая подруга Женька, которая ездила работать вожатой в «Артек» и там выучила язык жестов, потому что в одной из смен ее отряд был, как раз составлен из слабослышащих детей.

Глухота же Глушкова (звучит премило) про то, что мы, находясь рядом, не слышим порой друг друга. Во всяком случае, это то, что считала я. Как это выглядело? Три актера в черных чулках, на которые только слепой не обратил бы внимание, двигаются по сцене по заданным траекториям в старомодных ярких расцветок пальто, под которыми розовые рубашки с бабочками. Нет, сначала, как бы в прологе, они выходят на авансцену, молча достают из внутренних карманов пальто мобильные телефоны и сверяют по ним часы, как это раньше делали по Breguet, сверив и кивнув, затем прячут их снова в карманы, надевают наушники и начинают каждый свое движение. В полнейшей тишине. Пластику описывать – не благодарное занятие, поверьте, там было на что посмотреть. Единственное «но» для меня – излишне закольцованные повторы, можно было бы сделать всё чуть короче, и так смысл, если кто-то его разглядел или определил для себя, был ясен. Вторая более короткая часть спектакля – уже говорящая. Трое, сидя на краю сцены, лицом к залу, рассказывают историю, которую условно можно разделить на 3 части. Рассказывают синхронно хором вслух, но в порядке 1, 2 ,3, затем 2,3,1, и 3,1, 2 каждый. Т.е. говорят они одно и тоже, но не совпадая по частям и одновременно получается каждый из троих озвучивает абсолютно разный текст. Чтобы понять о чем речь можно слушать одно актера от начала до конца, но об этом никто не предупреждает, поэтому, пытаясь понять, невольно вслушиваешься в речь каждого и к финалу монолога таки понимаешь в чем дело.

Ответ на первый вопрос мной получен: можно. А сквозь работы Олега Глушкова для меня начинает проявляться его собственный персональный узнаваемый стиль.

Автор: © Анастасия Вильчи

___________________________________________________________

Хореограф Олег Глушков за три дня, точнее, за один день репетиций, сделал с тремя своими недавними студентами мастерской Кудряшова, спектакль, единожды сыгранный без всякой помпы в Булгаковском доме – а событие это по значимости для меня ничуть не меньшее, чем трехдневные гастроли «Орфея» на сцене театра Станислвского. Авральные сроки были связаны с форматом фестиваля, в рамках которого реализовывался проект. Организаторы (в их числе Иван Вырыпаев и Казимир Лиске) придумали, что нечего долго мусолить идею, можно за один день спектакль сочинить и за один день отрепетировать. Причем спектакль на заданную тему. Итого – три дня на все про все. Тема Глушкову досталась – «Глухота» (Вырыпаев брался за «Немоту» и написал пьесу «Пауза», но постановку я не видел). Три парня в черных чулках, старомодных пальто и беретках, как фабричные девчонки середины прошлого века, двигаются в соответствии с синхронными указаниями в наушниках, которых зритель не слышит. Не слышна и музыка Маноцкова, которой вроде было бы написано на час с лишним – но в 45-минутном действе она практически не использована. Текст есть, но минимальный, по форме напоминает канон из беккетовской «Игры», моей любимой пьесы. Декораций – какая-то обтянутая искусственной красной кожей кушетка. Глушков – выдающийся хореограф со своим специфическим языком, и в «Глухоте» этот язык, простите за невольный каламбур, налицо – но высказывания я не расслышал. Хореография Глушкова почти всегда сюжетна, не в примитином смысле, но в ней непременно присутствует внутренняя драматургия, которой в «Глухоте», кажется, не хватает, над всем довлеет концепция. А на краткие сроки подготовки опуса дело не спишешь – по условиям проекта публике предъявляется не эскиз, а завершенное произведение.

Автор: © Вячеслав Шадронов