index-art

С тех пор, как «Гараж» переехал с Образцова в парк Горького это, кажется, первая действительно событийная выставка на новом месте – масштаба, сопоставимого с теми открытиями, которыми стали в прежнем помещении ретроспективы Джеймса Таррелла и Уильяма Кентриджа. Про Шванкмайера, правда, не скажешь, что его «открыли» – он давно и хорошо известен, но в первую очередь все-таки по фильмам.

На выставке в «Гараже» фильмы тоже посмотреть можно, под программу короткометражек отведен отдельный закуток – тут и хрестоматийная миниатюра «Влюбленное мясо» про кратковременный роман двух отбивных, начавшийся с танца и закончившийся на шипящей сковородке, и детская страшилка «Вниз в винный погребок» про девочку, которая за черным котом пошла в подвал, а там зубастые ботинки порвали на части выпавший из ее рук рогалик, и построенный опосредованно на литературных аллюзиях «Маятник, колодец и надежда» – совершенно замечательный, по-моему, метафоричный мультик, где настенные часы с музыкальным механизмом отсчитывают время падением камней в ведро, и эти камни ведут себя причудливым образом, в конце концов пробивая дно ведра и собираясь под часами грудой, и графический мини-сериал «Et cetera». Однако в первую очередь «Кунсткамера Яна Шванкмайера» – экспозиция, представляющая художника и скульптора, даже если его творчество в этих ипостасях неотделимо от кинематографического.

Что мне в Шванкмайере особенно импонирует – и в том, что он делает, и в нем самом как в человеке, которого я понаблюдал и с которым немного пообщался – работая с бессознательным и извлекая образы оттуда по большей части интуитивно, он одновременно способен очень рационально оценить и процесс работы, и конечный продукт. Он четко и достаточно узко очерчивает круг источников вдохновения и его вектор, идущий от маньеристов эпохи императора Рудольфа, а в первую очередь Арчимбольдо, конечно, через сюрреалистов, Бретона и Дюбоффе – в изобразительном искусстве, Бунюэля и Феллини – в кино. Принципы философии и технологии его творчества также внятны и очевидны: единство мира минерального и органического, простейших организмов и сложнейших вплоть до антропоморфных, живого и неживого, смертного и вечного. Вполне логично при таком взгляде на мироздание использовать в качестве материалов рога, перья, раковины моллюсков, кости – то, в чем минеральное и органическое соединяются с наибольшей наглядностью (не могу не вспомнить в связи с этим теорию Любищева о том, что помимо белковой жизни существует также кремниевая, и в минеральных образованиях тоже идет обмен веществ сродни органическому, но настолько медленный, что за ним сложно проследить с помощью измерительных приборов).

Творчество Шванкмайера, помимо всего прочего, крайне демократично (художественное – в большей степени, чем кинематографическое), где-то даже простовато – оно лишено той тупой серьезности, которая свойственна очень часто контемпорари арту, да Шванкмайера и не назовешь «современным художником», он художник в еще прежнем, старом смысле слова – человек, который интуитивно творит мир вручную, а не сочиняет умозрительные концепции, опираясь на модные идеи. По эффектности, внешней броскости рисунки и ассамбляжи Шванкмайера, пожалуй, уступают его скульптурным объектам и инсталляциям. Некоторые, как цикл «Рисунки медиумов», например, даже скучноваты. Впрочем, ранний цикл «Энциклопедия альтернативной вселенной» очень увлекателен изобретательным «скрещиванием» в синтетических образах высших и низших организмов: рыбы-грибы, насекомые-скелеты (немного похоже на Михаила Шемякина, работавшего параллельно). Зато объекты можно рассматривать каждый подолгу, начиная с нехитрого «Пернатого стула» из фильма «Спокойная неделя в доме» и скульптурных композиций цикла «фетиши» («Фетиш пыток» особенно хорош, и скелетообразная «Марионетка смерти», и еще чешский вариант Пиноккио, человечка из фильма «Полено» 2003 года), заканчивая свежайшими «Быть войне» 2012 года (нечто на трех человеческих лапах, утыканное мелкими фигурками по-разному экипированных и вооруженных солдатиков) или «Испражняющаяся шестипалая курица, пострадавшая от насекомых-вредителей» 2013.

Рассказал Шванкмайер и об особой технологии погружения готового объекта в минеральные источники Карловых Вар недели на три, на месяц – вещь превращается в окаменелость и таким естественным образом приобретает завершенную эстетическую форму: вот он, настоящий «почвенник», художник, работающий «от родной земли» в буквальном смысле слова! В такой «технике» сделан и объект «Конец цивилизации» (2011) – семь предметов обуви разных эпох, одиночных, без пары, от архаичной до современной, причем, что любопытно, обувь-то, казалось бы, с развитием цивилизации совершенствуется, как и прочая бытовая атрибутика, а вот сама цивилизация, как ни парадоксально, наоборот.

Инсталляция Натали Юрберг и Ханса Берга «Черный котел» идет как бы «в нагрузку» к Шванкмайеру, хотя размещается в отдельном пространстве. Берг – автор саундтрека, Юрберг – художник, работающий в технике пластилиновой анимации. Тему «Черного котла» она сформулировала предельно доходчиво: «творение Вселенной, как из ничего возникает нечто и снова превращается в ничто». На деле это выглядит как средней прикольности мультяшки на экранах, расположенных по стенам комнаты, внутри которой размещаются также забавные сиденья в виде камней, бубликов и чего-то вроде недожаренной яичницы – сиденья эти, признаться, будут поинтереснее мультиков. Так что после Шванкмайера лучше проветриться не на «Черном котле», а в пространстве «летнего павильона», открывшегося при «Гараже» – с изолирующими от шума с Садового кольца грибами-зонтиками и прочими архитектурными изысками.

Автор: © Вячеслав Шадронов