index-art

«Ромео и Джульетта или Судьба человека – его характер»

Посмотрев «Ромео и Джульетту», я вдруг отчетливо поняла, чем мне так нравятся балеты Григоровича. Он ставит так, что заставляет думать, закладывая в каждую сцену столько всего, что балет превращается в интересный ребус, который интересно разгадать, понять и увидеть. Такой своеобразный балетный квест.

«Ромео и Джульетта» – постановка сколь интересная, столь и спорная, и я вполне понимаю тех людей, которым она не понравилась. Мы говорим «Ромео и Джульетта» – подразумеваем сплошную лирику и светлую печаль, все нежно и в пасторали, а у Григоровича вышла история совсем другая, жесткая и бьющая наотмашь. И не совсем о любви. Мне она не просто понравилась, я думаю, это было одно из сильнейших моих балетных впечатлений.

У Григоровича есть удивительная способность очень точно совпадать хореографией с музыкой и временем, о котором он ставит.

Вот вслушайтесь или вспомните, есть ли в Прокофьевской партитуре хоть что-то нежно-лирическое или розово-романтическое? Если и есть, то с баааальшим натягом и очень немного. Напротив – музыка тяжелая и мрачная, тревожная и зловещая, как постоянное предчувствие беды. Она будто давит, гонит куда-то, но дает понять, что от судьбы не убежать.

Да и с чего бы, собственно, Прокофьеву писать ее по-другому? Ромео и Джульетту угораздило влюбиться в самое неподходящее для этого время – в Средневековье. Насколько я помню курс истории средней школы, в это время инквизиция бушевала вовсю, открыто радоваться жизни считалось страшным грехом, еретики в буквальном смысле слова коптили небо, казнь была любимым публичным развлечением, человеческая жизнь ничего не стоила. Мор, чума, холера, войны, интриги, яды, заговоры – в ассортименте. Равноправие никому не снилось еще в страшном сне, женщина – в лучшем случае друг человека, в 15 лет должна идти замуж (или в монастырь, как получится), в 30 – старуха, в 45 – добро пожаловать в могилку. Кругом сплошной патриархат и мракобесие.

Невесело, короче.

Тут одна радость, да и та больше для простой публики – повеселиться и поплясать на площади, немного похулиганить, немного пофлиртовать. И заводила в этом – Меркуцио, человек светлый и радостный, беззаботный и добрый, живущий в гармонии с миром и с собой.

Мастерство Григоровича в постановке массовых сцен, думаю, ни у кого вопросов не вызывает, и здесь он себе не изменил, все эти сцены поставлены так, что захватывают и не отпускают.

Шедевр в этом смысле – знаменитый Танец рыцарей на балу у Капулетти. Это своего рода программное заявление того времени – власть, честь клана, вражда по давно забытому поводу и ценная сама по себе – дороже всего. Даже жизни собственного ребенка. Я допускаю, что все это мои фантазии, и Григорович ничего такого туда не вкладывал, но ведь не даром это – основная музыкальная тема спектакля. Она же всплывает, когда родители безуспешно пытаются убедить Джульетту принять предложение Париса. Тема долга и клана.

Тибальд – есть воплощение всего этого и полная противоположность Меркуцио. Он – человек долга в худшем понимании этого слова. Его счастье только в процветании клана, к которому он принадлежит. Он из кожи вон лезет, лишь бы угодить его главе, все время чувствуя себя человеком второго сорта, приживалом, взятым дядей и тетей из жалости. Он как раз живет в постоянном разладе с собой, поскольку по натуре человек гордый, а вынужден пресмыкаться; и с миром, откуда в любую минуту ждет опасности. Он сам, вольно и невольно провоцирует конфликты и драки, лишь бы постоянно доказывать всем, в том числе и себе самому, насколько он ценен для клана

Сцена дуэли Меркуцио и Тибальда и последующий плач по обоим поставлена с таким накалом, что буквально вдавливает в кресло. Их дуэль в прямом смысле слова столкновение худших черт их характеров – бесшабашности и подлости соответственно. Меркуцио дразнится, то посылая Тибальду воздушный поцелуй, то вертя клинок на уровне эээ ниже талии, как бы говоря, где конкретно он вертел противника. Тибальд, человек к шуткам не расположенный, и подколы воспринимающий явно болезненно, сатанеет не на шутку и совершенно не по-рыцарски втыкает Меркуцио нож в спину. Но Тибальду мало убить Меркуцио, он буквально вытирает об него ноги и «возвращает» воздушный поцелуй. А тот, даже умирая, еще пытается пошутить, станцевать, как в лучшие времена, пытается улыбнуться, корчась в страшной агонии, и от этого его друзьям еще больнее.

Тут Ромео совершенно справедливо звереет и убивает Тибальда. Тот умирал, как жил – на ножах, в смысле, не выпуская из рук кинжалов, на которые опирается, чтоб добраться-таки до Ромео, но ему это сделать не суждено.

Что касается образов Ромео и Джульетты, то они вполне стандартны – пылкий мальчик и трепетная, нежная девочка, попавшие в мясорубку времени. Только вот девочка, несмотря на всю трепетность, со стальным стержнем внутри, способная на поступок, что для женщины тех времен – подвиг. Их любовь – это скорее греза, сон, которая в реальность вписаться не могла никак. Мудрый Вирсаладзе не случайно все вокруг сделал мрачным и вычурно-дорогим, а их будто высветил, в том числе и отличными ото всех, легкими и нежными костюмами.

И если за Ромео все решают так или иначе складывающиеся обстоятельства (случайное попадание на бал – убийство Тибальда в драке – бегство – недоразумение с мнимым самоубийством Джульетты), то Джульетта должна сделать выбор – семья или любовь. Она мечется, то вспоминая Ромео, то возвращаясь мыслями к родителям (тут снова звучит основная музыкальная тема спектакля). Не дай Бог никому стоять перед таким выбором, потому что правильно выбрать тут нельзя. Она выбрала и навсегда ушла в грезу рядом с любимым человеком.

А вот финал Григорович изменил – нет, все умерли, как и положено, но вот семьи над телами детей не мирятся. И, знаете, это правильно, потому что такая трагедия скорее еще больше ожесточит старых врагов, чем заставит их сблизиться.

Григорович и Вирсаладзе приняли совершенно правильное решение, отказавшись от «красок театральной романтики» в декорациях. Они мрачны и минимальны и на их фоне (впрочем, вполне достаточном для понимания сюжета) вся история выглядит ярче и жестче.

Сцена имеет два уровня, что позволяет показывать действия как бы параллельно друг другу. Все просто и гениально. Вирсаладзе давно нет на свете, декорации, видимо, как-то подгоняли под размеры Новой сцены, а видны они полностью со всех углов яруса. В отличие от некоторых современных, специально для этой сцене сделанных. Но это так, к слову.

Я уже говорила и повторюсь, это балет не совсем о любви, он, скорее, о проявлениях человеческой натуры в критических ситуациях и выборе, которая эта натура диктует. И еще, то, что у него свозило уже в «Щелкунчике», любовь – это греза, мечта, имеющая мало отношения к реальной жизни и сложно с ней совмещаемая.

Автор: © Александра Загер

Премьера: 21 апреля 2010г.
Хореограф-постановщик: Юрий Григорович
Сценография и костюмы: Симон Вирсаладзе