index-art

Третий спектакль проекта постановок французских режиссеров в МХТ привлек внимание зрителей настолько, что был организован третий день показа, вместо запланированных двух. Возможно из-за фамилии одной исполнительницы, а именно Ренаты Литвиновой, а возможно интерес набирает обороты. Не суть.

Одной короткой смысловой характеристикой спектакля могло бы стать слово СТРАННЫЙ. Странное название пьесы Маргарит Дюрас «Шага» и не менее странная постановка режиссера Мари-Луизы Бишофберже, а уж к Ренате Литвиновой это слово подходит как нельзя более близко. Так в чем? И о чем?

Весь спектакль пришлось отгадывать, угадывать, прислушиваться и додумывать. Трое в клетке (декорация напоминает вольер для птиц в зоопарке, пеньки, дерево с веревкой, сетка по периметру) встречаются, чтобы отрепетировать сцены спектакля, но диалоги каждого уводят куда-то в глубь его собственных мыслей и фантазий, и такое ощущение, что они говорят на разных языках, не понимая друг друга. Мужчина и две женщины. Все с записными книжками, куда заглядывают «за текстом». То ли из разных пород пернатых, то ли какие-то другие звери. То ли все-таки люди. Собственно спектакль о проблемах непонимания, или коммуникации, говоря современным языком. Клетка лишь очерчивает некое пространство, но весь сюжет он вневременной и происходит где угодно. И сюжета как такового нет: некий разговор о жизни неких персонажей. При всем этом абсурдистском действе, в нем есть и комическое, и трагическое и даже поэтическое.

В начале герой Игоря Хрипунова (молодой человек обычной внешности в широком плаще и с дырявой канистрой в руках) перетаскивает сухие листья из одной части клетки в другую, но это единственное осмысленное действие за все полтора часа. Канистра же, прожженная снизу, некий символ-фишка героя. Он не расстается с ней почти ни на минуту. Вроде бы он пошел за бензином, но это было давно, а бензин, если его налить в дырявую канистру, выливается через дыру. И это всегда так. Можно лишь иногда, так, на всякий случай, проверять.

Еще абсурднее звучат речи одной из героинь. Они не просто не понятны по сути, они на другом языке. Язык этот называется «шага», он очень похож на один из тех языков, что придумывают дети, чтобы общаться между собой, добавляя лишние слоги или выбрасывая гласные буквы. В наряде экзотической птицы с ворохом перьев (это-то и навело меня на мысль о зоопарке) героиня Ренаты Литвиновой кроме пары неразборчивых фраз, брошенных на входе в зал (извините, такие кругом пробки, почему мы должны одеваться сами, где тут застежка и что-то в этом духе) говорит на «шаге». А вторая героиня Ксении Лавровой-Глинки иногда пытается перевести её слова герою Игоря. Ключевыми становятся фразы: «Что она говорит?» «Я не понимаю» «Я не понимаю, что она говорит». Эта героиня в ночной сорочке или комбинации (забытое у нас слово, а вот француженки, возможно его помнят до сих пор) и наброшенном сверху пальто, готовясь к репетиции, меняет свой каштановы цвет волос на белый парик и повадками напоминает рассудительную, но слегка недовольную чем-то птицу. В отличии от то ли павлина, то ли страуса Ренаты: взбалмошной и нервно-чувственной.

За кастинг на этот спектакль (кому не знаю) десять баллов из десяти. Рената и здесь «не играет», а лишь остаётся сама собой. И все эти «бляякууш», «черендюка», «тауий» в ее устах не кажутся чем-то странным. Это самое естественное, что есть. С поправкой, для тех, кто знает Ренату Литвинову и видел-общался с ней в жизни. Иначе может получится как в истории, рассказанной Федором Павловым-Андреевичем: когда на проекте в «Восточном экспрессе» организаторы увидели Литвинову одетую в стиле 20-х годов, то были в восторге, решив, что она так специально подыграла эпохе и затее. Они не знали, что это её повседневный стиль. И в «таких» платьях Рената появляется на современных светских тусовках всегда.

Режиссер перед началом приветствуя зал сказала, что они как бы приоткрывают репетиционный процесс для зрителей, считая спектакль еще не выпущенным. Мне же показалось его уже можно выпускать в кассы: кроме Ренаты свои поклонники есть и у Хрипунова и у Ксении, и не смотря на задачу вечера «поговорить о том, что люди не понимают друг друга», на неком птичьем языке, придуманной шаге, это трио настолько спелось в клетке, что можно говорить и об актерском ансамбле, и о режиссерской удаче. Лично я голосовала бы ЗА.