index-art

Если вы хотите отдохнуть или развлечься, то смело пропускайте этот спектакль. Если только отдохнуть для вас означает увидеть нечто, заставляющее задуматься о сегодняшней нашей действительности.

Все то, что мне довелось видеть раньше (надо сказать, не так уж и много), приучило к некому видению Островского, к тому, что костяк в его пьесах – купечество, крестьянство, армяки, тужурки, эстетика своеобразная, костюмы соответствующие, за то он многим и не люб (а многим — наоборот), аристократизма «маловато будет».

Хорошо это или плохо, когда хочется побежать и перечитать классика? Что – это, правда, все у него есть? Все так? Все оттуда? И ни слова не добавили?

Слов не добавляли. Скорее – многое пришлось вычеркнуть. Но – это действительно Островский, просто (или сложно?) на «современный лад» прочитанный режиссером Константином Богомоловым вместе с художниками (свет – Андрей Изотов, костюмы и сценография – Лариса Ломакина) и актёрами «Табакерки».

Сценография спектакля отсылает нас к эстетике начала века ХХ века: деревянные доски пола и стен выкрашены в белый слева и в черный справа цвета. Разделительной линией проходит красная ковровая дорожка. Лаконичность декораций завершают венские стулья, черные на белом и белые на черном. Стулья, кроме роли собственно «предметов для сидения», играют также роль икон, в пустые проёмы которых истово крестятся все действующие лица. Крестятся и христосываются. А после плюют на все законы, Божьи в том числе.

Если сыграть в ассоциации, то спектакль Богомолова мне напомнил не так давно вышедший фильм Тарантино «Бесславные ублюдки». Сочетание черного, белого с красным, в соединении с пятнами мышиного серого, невольно отправляет нас к цветовой гамме фашизма. Вот и разглядывая сцену до начала спектакля, у меня уже возникли смутные ассоциации. А когда зазвучали немецкие песни, то ассоциации из предполагаемых превратились в уверенность. Автор спектакля проводит параллель? С чем? С диктатурой? С тоталитаризмом? Не важно, под какой шкурой скрывается тот волк, она может быть овечьей, как, например, у Мурзавецкой, но истинное лицо – всё равно с клыками, зубами.

В кожаных перчатках, аккуратной шляпе, безукоризненном костюме и красном галстуке орудует на сцене Василий Иванович Беркутов (Сергей Угрюмов). В пьесе его нет – вводится новый персонаж (безмолвный!), именуемый «человек Беркутова», эдакая шестерка (подробнее о нём чуть позже). А вкинутая в приветственном жесте нацистов рука не кажется здесь излишней или лишней: потянуло запахом коричневого цвета.

Коронную фразу про волков и овец произносит в спектакле Павел Ильин (роль Лыняева Михаила Борисовича) и, как ни опасайся он самых страшных волков – женщин, все-таки становится жертвой-овцой, съеденной обворожительной Глафирой Алексеевной (красавица Анна Чиповская). Вырванная обстоятельствами из блистательного Петербурга, где так и не обзавелась мужем, отчего теперь кусает себе локти, молодая бедная родственница Мурзавецкой, вынуждена жить по установленным хозяйкой дома правилам: видимого богопочитания, смирения, послушания и кротости. Она послушно молится часами, отбивает поклоны и постится на пару со своей покровительницей, ожидая удобного случая заманить в свои паучьи (но, надо признать, очень красивые!) сети подходящего жениха. А так как в округе с женихами не богато, то её выбор останавливается на Михаиле Борисовиче, даром, что растолстел, раздобрел, но барин он богатый и добрый. Сцену соблазнения, а точнее, сцену охмурения неглупого Лыняева можно смело вписать в учебники для охотниц за приданым: сначала Глафира Алексевна рассказывает, почему она не может им увлечься, затем признается, что еще ни разу в жизни не любила, потом живописует даже один из способов (довольно длинный и замысловатый) доведения «жертвы» до церкви, и, наконец, одним простым жестом, мастерски «подставляет» Лыняева под «обязательство» сделать предложение и жениться. Сцена эта, в несколько эпизодов сыгранная Анной Чиповской и Павлом Ильиным, заставила не раз улыбнуться и, в общем-то, подтверждает коронную фразу последнего про женщин-хищниц. А у зрителей в зале переход от обращения «Милый-папаша!» к «Мишель» вызывает аплодисменты. И трансформация из одетой в черное (в этом хотя бы есть какая-то загадочность) молчаливой скромной барышни в роскошную даму с претензиями: «А зиму мы проведем в Швейцарии», такая близкая и понятная, что еще раз понимаешь: всё уже было. Лыняев – добродушно простодушен, умен, но ленив, эдакий увалень. «Вы только платье переменили?», – его пожалеть бы, да… что-то подсказывает, что эта овца сама хотела быть съеденной.

Смиренная «овечка» Меропа Давыдовна – в исполнении «открытия» сезона Розы Хайруллиной — уже через несколько минут показывает нам свое истинное «волчье» лицо: ханжество, псевдонабожность, подлог и прочие поступки. Но и на старуху…знаете продолжение: Беркутов расправляется с Мурзавецкой в два прихлопа, в три притопа. Её же оружием: лестью, лицемерием, с улыбкой радушия на лице – сначала добивается своих целей, затем откровенно грабит и говорит: спасибо скажите, что не посадил, мол!

Актерские удачи этого спектакля можно описывать долго: «эта ваша Хайруллина», – услышала на днях от приятеля, но после того, как он сам посмотрел спектакль, согласился: хвалят не зря. А я так бы и на «Гвоздь» выдвинула…сезона который. Ау? Авось услышат!

Почти все, с кем довелось обсудить спектакль, сходятся во мнении, что центральная роль в нём вышла у Дмитрия Куличкова, сыгравшего вечно пьяного племянника Мурзавецкой Апполона, но мне кажется, что без дополнения этой роли ролью Сексте было бы всё иначе. А это уже режиссерские находки:

• Удивительная Яна Сексте в ролях: Собаки Тамерлана, неопределенного пола: «Она же сука! Почему Тамерлан?» – чудесно сыграна-обыграна собачья-женская-преданность. Попа из сна Меропы, Ямщика, и Супруги Чугунова, беременной тройней, не меньше.
• Молоденький и симпатичный блондин Вячеслав Чепурченко в роли Славика, человека Беркутова. Без единого слова, а насколько хорошо дополняет всю картинку «питерского» властителя жизней, собирающегося баллотироваться!
• Венчание Апполона Мурзавецкого (Дмитрия Куличкова) с таксой, во сне Меропы тоже понятно и ясно: Апполон только с Тамерланом близок, с кем же ему еще венчаться, как не с ним? С ней? Ну и финальное превращение его героя в собаку: не хошь быть овцой съеденной, не хошь быть волком завтракающим овцами, превращайся в собаку. Занавес.
И еще несколько маленьких мелочей, которые вместе складываются в общее ощущение от увиденного: двуглавый «куриц», подстреленный Беркутовым, так похожий на двуглавого орла, повешенный на стену. Он, во-первых, еще раз напоминает о фашистской символике, а во-вторых, смутно похожий на российского нашего двуглавого орла…и когда речь заходит про «Вы, питерские, думаете, что вас и рукой не достанешь, что вам у нас и пары нет, а вот есть!», так и просится кивок в сторону этого орлёнка, но тогда это уже под стать репризе из КВНа, где как-то ребята разыграли такую мизансцену: сидит Путин слева, Медведев справа, над Путиным портрет Медведева, а над Медведевым, соответственно, Путина… Чем не двуглавый орёл?

Хороша сексуальная мадам Купавина (Олеся Ленская и Дарья Мороз), вызывает симпатию Горецкий (Андрей Фомин), не смотря на полное отсутствие понятий о морали, а возможно, именно потому, что он, хоть и плут и мошенник, но не лицемерит, шкуру не меняет, не скрывает своих намерений, виден насквозь: «Глафира Алексевна, прикажите, какую-нить пакость сделать?», или «Надо будет – сядем!», или «Так это ж разве гадость? Это ж за деньги!»

Ну, и для тех, кто еще не решился: смотреть или не смотреть!

В спектакле три — нет! четыре! — сексуальные сцены. Красивые. Мастерски сыгранные и отлично хореографически поставленные! Одна из них: Тамерлан и Апполон. Причем, у Чугунова (Александра Фисенко) настолько различные получились «па» с разными героинями: если секс с Меропой у него исключительно деловой, холодно отстраненный, вежливо-рамочный, то с Евлампией Николаевной – уже откровенно-провокационный, ролевой и не без азарта. Моя эстетическая натура – ликовала: коротко, музыкально, по делу, и очень точно передавая и дополняя характеры, в коротких сценах, без слов (хореограф – Олег Глушков).

Что для меня осталось за кадром:
В сцене с грудным ребенком при «обыске» у Чугунова меня покоробила излишняя жестокость процедуры поиска векселя в детском одеяле-конверте. Причем, вексель там и находят, хотя Чугунов его вряд ли стал бы там прятать, ведь он не ждал обыска? Или ждал? Не очень логично, на мой взгляд. Хотя, жена его вынесла собранный в дальнюю дорогу чемодан. И для усиления эффекта посылки к годам советским, возможно и не лишнее.

Очень хорошая сцена, в которой бумажный ангел, померещившийся пьяному Апполону, раскачивается, бросая тень на стены, и видит его только Мурзавецкий. Эдакий символ Пасхи, явившийся в пьяной горячке. Но через минуту он его срезает и сжигает. Почему? Я не поняла.
В общем, возвращаясь к началу: многое заставляет задуматься. И мне одного просмотра не хватило. А вам?

Драматург: А. Островский
Режиссёр: К. Богомолов
Роли исполняют: з.а. РФ Р. Хайруллина, Д. Куличков, Н.Костенева/А.Чиповская, И.Тамеев, з.а.РФ П.Ильин и др.

Продолжительность: 2 часа 40 минут (с одним актрактом)
Премьера состоялась 15 октября 2009 года