index-art

Очень не спеша просыпается человек. Получает факс. Читает его. И меняет привычный уклад и планы. А в финале я вместе с ним плачу.

О чем фильм?
О том, что отец не понял сына.
О том, что жена ревновала мужа.
О том, что одни идут на смерть, а другие при этом умирают.

Как рассказал сам Павел Лунгин, замысел фильма возник под впечатлением от оратории «Страсти по Матфею», написанной митрополитом Илларионом. Родилась идея соединить простой бытовой сюжет с духовной музыкой и на этой основе создать фильм. И сюжетная история, соединенная с музыкой действительно современная и как бы незатейливо короткая и простая. Но не настолько, чтобы писать, как на одном из сайтов «Драма Павла Лунгина про трудную командировку дирижера в Израиль». И ещё, не смотрите трейлер…он не о том. Совсем не о том.

Дирижера сыграл Владас Багдонас (кто не знает, он – любимец театрального режиссера Эймунтаса Някрошюса). Его поездка в Израиль (формально на свой концерт) заставила переступить границы кладбища, которых маэстро боялся всю жизнь, чтобы похоронить сына. Но чтобы снова стать отцом. О том таким ли, как у Багдонаса, должен быть известный дирижер споров не было, но многие после показа говорили о тяжелом характере главного героя, тирании в коллективе и еще каких-то явно считанных из фильма нелестных характеристиках. А я не соглашусь. Для меня его образ получился довольно цельным и правдивым именно потому, что дирижер в оркестре – это сильный авторитарный и единственный руководитель. Может ли он быть мягким? Не уверена. Может ли он быть отзывчивым и человечным? Да, возможно. Но собрать вместе больше двух десятков творческих личностей, со своими тараканами, и руководить ими – задача не посильная слабому. С первых кадров – это большой глыбный и мощный, но уставший и одинокий мужчина. И с течением сюжета понимаешь почему: жена умерла, единственный сын пропал где-то в творческих дебрях Израиля. Есть сцена, когда он рассказывает историю ссоры с сыном незнакомой девушке, которая к тому же не говорит на русском и вряд ли русский понимает: это отлично. И когда она, жалея, его гладит и обнимает, этот глыба-мужчина отстраняется и прогоняет ее. Он толстокож? Нет, он скорее боится близости, страшится открыться, распахнуться. Если человек «раздевается» на сцене и «раскрывается» в музыке, то где-то ему надо сохранить и схоронить себя. А его версия отношений с сыном говорит не о деспотии или тирании, а об обычной родительской опеке и отношении к профессии: работать надо. Где он ошибся и ошибся ли? Только прочтя короткое письмо сына, уже с того света он (и мы?) понимаем, где и в чем. «Я спросил, есть ли у них хлеб? И когда услышал «да», то попросил жвачку».

Ещё в фильме есть история нескольких солистов хора оркестра и их случайных попутчиков: семейной пары с умершей любовью, тенора с умершим талантом, мальчика с умершим желанием жить, и детей с  умершей мамой. Всех их и жалко, и больно, и жизненно.
Говорят и пишут, что в фильм специально не стали приглашать популярных звезд; по словам режиссера, сделано это было  для того, чтобы добиться максимальной степени правдивости — известных актеров зрителю сложно отождествить с собой. Но я, как товарищ театральный, увидев Карена Бадалова, Дарью Мороз, а также Аню Чиповскую и Андрея Суродина (эпизоды, но в таком кино – и эпизод уже хорошо) этого «специального» шага не оценила. Зато оценила прекрасный кастинг и хорошие актерские работы. Стоит отметить всех без исключения, и Ингу Оболдину,  и Сергея Барковского, и Сергея Колтакова…

О чем фильм?
О том, что, карабкаясь из колодца-жизни наверх, один человек срывается  и падает, другой скользит вниз, а третий видит приближающиеся звезды.
О том, что понимать и каяться лучше, конечно, вовремя, но никогда не поздно.