index-art

Назвать себя «страстным киноманом» я не могу и на старом, черно-белом, немом кино не зацикливаюсь. Больше того, я убежден, что настоящие мастера начала 20-го века с куда большим удовольствием снимали бы на цветную цифру, буде та имелась бы в их распоряжении, как и Моцарт бы сочинял на синтезаторе рекламные мотивчики – перешел же Бунюэль на цвет и звук при первой возможности. Вот Любич – в немом кино ему явно было тесно. Хотя «Розита» 1923 года, голливудский дебют режиссера – все равно очень увлекательная и смешная картина. Сделана она по мотивам той же пьесы, на основе которой относительно недавно Ян Фрид снял музкомедию «Дон Сезар де Базан», только у Любича – картина черно-белая и немая. Тем не менее история уличной севильской певицы, влюбленного в нее короля, ревнивой королевы и храброго аристократа, приговоренного к смерти, но в результате на певичке женившегося рассказана Любичем не просто внятно, но с уморительными деталями, с невероятно проработанными не только главными, но и второстепенными персонажами: хитрая и жадная мать героини (как она тырит шкатулку во дворце – любо-дорого поглядеть), младшими братишками-хулиганьем и т.д.

«Веселая вдова» 1934 г. – фильм уже звукового периода, но нам его показали в ужасном качестве, звук постоянно прерывался, конец вообще обрубили, и тем не менее я смотрел с удовольствием, несмотря на технические погрешности, и не возникало ощущение чего-то архаичного. Сценарий фильма Любича сильно отличается как от привычного советского варианта либретто, так и от известного мне оригинального. Действие начинается в Маршовии, где капитан Данило (Морис Шевалье! он же наверное еще и сам поет за кадром – жалко, что в таком скверном качестве, звук еще хуже изображения сохранился) впервые пытается ухаживать за Соней (почему Ганну Главари у Любича зовут Соней, я не понял – неужели и в этом нас всю жизнь обманывали?!), но она, когда он перелезает через садовую ограду, отказывается снять вуаль. Далее король Маршовии застает Данило с королевой и только после этого и в связи с этим отправляет в Париж с поручением жениться на вдове. А развязка наступает опять-таки в Маршовии – опростоволосившегося капитана отдают под суд, вдова Соня приезжает дать показания, как бы в его пользу, но обвиняет его в том, что он все сделал по поручению короля, а не по велению сердца, Данило, напротив, берет вину на себя, но король и компания устраивают им свидания в тюрьме – в конце копия шла уже в таком качестве, что финал сократился до дайджеста. Но остались многие подробности по ходу дела – например, когда вдова листает свой роскошный дневник: «2 июня. Сегодня я овдовела. 3 июня. Ничего интересного не произошло» – образы короля, королевы, посла, как и в других фильмах Любича, разработаны не менее детально, чем основные персонажи.

Но самое главное и самое прекрасное – безусловно, «Ниночка» 1939 г. Может, еще и потому, что это был первый фильм Любича, который я увидел, и оказался совсем не готов к такой роскоши фантазии и юмора, он произвел на меня столь сильное впечатление – без малого два часа непрерывного восторга, кайфа, эйфории. Из аннотации я знал заранее завязку сюжета: в помощь трем советским торгпредам при продаже конфискованных драгоценностей в Париж пребывает специальный эмиссар наркома Ниноча, и эту самую Ниночку играет Грета Гарбо – для затравки уже немало, но не описывает и миллионной доли той прелести, которая есть в фильме. Ни в одном советском фильме той поры или позже пресловутая «действительность» не была показана с той невероятной точностью, с какой ее показал Любич – германский еврей, творивший в Голливуде, и никогда в СССР не бывавший.

Содержание «Ниночки» в кратком пересказе выглядит примерно так: три незлобных, но придурковатых торговых представителя привозят в Париж сундук с драгоценностями, конфискованными после революции у некой княгини. Они останавливаются в королевском люке, якобы по соображениям наличия сейфа для ценностей, но быстро входят во вкус парижской жизни и пускаются во все тяжкие. Княгиня, сожительствующая тут же, в Париже, с местным графом-ловеласом, через официанта в отеле, тоже бывшего аристократа, узнает о прибытии ее фамильного золота в Париж и затевает с советским торгпредством тяжбу, в результате чего на продажу и вывоз драгоценностей наложен судебный запрет. В связи с чем нарком и делегирует в Париж эмиссара. Встреча с эмиссаром на вокзале – один из прекраснейших эпизодов картины: торгпреды не знают, кого искать, тычутся наугад, вылавливают взглядом на перроне бородатого господина и направляются к нему, перешептываясь: «Вот он похож на товарища!» – а «товарищ» подходит к другому «товарищу», вскидывает руку и кричит «Хайль Гитлер!» – поразительно, как точно Любич еще в 1939 году осмыслил и высмеял полную, до неразличимости,тождественность германского нацизма и русского коммуно-православного фашизма в его рафинированной сталинской версии. С появлением Греты Гарбо вносится лирические мотивы, но комедия не перестает быть комедией – вроде бы это единственная комическая роль Гарбо. В любом случае Гарбо великолепна в качестве комедийной актрисы – но и немудрено, у такого режиссера, при таком сценарии. Фильм хочется пересказывать дословно. Ну понятно, что сожитель княгини-сутяги влюбляется в советскую представительницу – поначалу она суровая партийная дама, комиссарша с опытом участия в гражданской войне, короче, «гадюка» – но расцветая парижской весной, она, эмансипе коллонтаевского типа, сбрасывает классовю броню и готова сбросить все остальное – вмешивается княгиня, готовая пожертвовать драгоценностями, лишь бы удержать при себе графа.

Замечательный эпизод в кафе «для трудящихся», где граф как бы случайно встречает Ниночку – разумеется, он за ней следил, чтобы подсесть за столик, рассказать несмешные анекдоты, а потом упасть со стула – и заставить героиню Гарбо хохотать в голос. Прелестный диалог между Ниночкой и хозяином заведения: «Я обычно не думаю о еде» – «О чем же вы думаете?» – «О будущем трудового народа» – следует занесни в карманный словарик афоризмов на каждый день. Также как и размышления Ниночки о перелетных ласточках: «Раньше я жалела, что ласточки улетают к капиталистам, а теперь я их понимаю – у нас высокие идеалы, а здесь климат…» – и весь фильм, буквально весь, построен на таких феерически остроумных, точных, лаконичных, да еще и отменно сыгранных актерски репликах. Сравнить можно только с лучшими работами Гайдая, да и это сравнение некорректно – Любич глубоко оригинальный художник, хотя эта характеристика и звучит пошлой банальностью по отношению к столь неординарному явлению мировой культуры, к тому же Гайдай пришел в кино много позднее.

Нет, еще более поразительная вещь – это сцены, которые разворачиваются в Москве после возвращения Ниночки. Сначала – жуткий посреди веселой комедии эпизод первомайского парада: толпа в одинаковых одеждах, и среди толпы Ниночка, несет одинаковые портреты Сталина; затем комната в коммуналке, где Ниночка живет и куда приходят ее поздравить товарищи по парижской жизни, незадачливые торгпреды – каждый со своим яйцом, чтобы сделать один на всех омлет, и удивляются: такая большая комната – а в ней живут всего три девушки (в Париже, заходя в королевский люкс, необвыкшаяся Ниночка спрашивает: «Который угол мой?»). Пока парижские приятели сидят за омлетом, через комнату туда сюда ходит злобный сосед. «Никогда не знаешь, идет он в туалет или в органы» – шипят ему вслед «празднующие». И вот из этого русского ада Ниночка вырывается в Константинополь – она как может отказывается от командировки, понимает, что в русскую душегубку уже не заставит себя вернуться, дважды глотнув воздуха свободы, а в Стамбуле ее ждет граф и три торгпреда, которые поехали торговать шубами, но тоже решили не возвращаться, а открыли свой ресторан, причем двое в итоге обманули третьего компаньона – зато Ниночка нашла-таки свое счастье с графом, давно разорившимся, но счастье не в деньгах, хотя и не в высоких идеалах марксизма уж точно. Кстати, о марксизме – поддавшись влиянию Ниночки, граф еще в Париже начал осваивать «Капитал» и попытался просветить на сей счет своего дворецкого (которому Ниночка, хлопая старика по плечу, говорила: «Ложись спать, папаша» – тоже фраза в карманный словарик), но дворецкий категорически отказывается от марксистского соблазна поделить все нажитое между всеми поровну: «Я не обижаюсь, господин граф, что вы мне второй месяц не платите жалование, но разделить с вами мои накопления, сделанные за всю жизнь, я не готов». Образы дворецкого, княгини, официанта-аристократа, не говоря уже про троицу торгпредов, ювелира-выжиги и проч. – все обладают своими индивидуальными чертами, все великолепно сыграны, все запоминаются. В немом кино Любичу не хватало простора для того, чтобы развернуть свою фантазию в полной мере, а в «Ниночке», помимо всего прочего, великолепно подобранный саундтрек, где иронически обыгрываются и миксуются темы «Боже, царя храни» и «Интернационала». Вряд ли я ошибаюсь: «Ниночка» Любича – лучший фильм на нынешнем ММКФ, несмотря даже на то, что снят он больше 70 лет назад.

Автор: © Вячеслав Шадронов