index-art

В свои студенческие годы я пересмотрела весь репертуар волгоградского НЭТа (Нового Экспериментального Театра), пользуясь «служебным положением», работая там. Тогда, в конце 90-х, многих шокировал Отар Иванович (Джангишерашвили, режиссёр-постановщик НЭТа) своими измышлениями и нетривиальными решениями на сцене: то бассейн у него в «Ромео и Джульетте», и все диалоги Капулетти и Монтеки произносят одетые в плавки; то водопад в «Маскараде» и так далее. С тех пор я думала, что удивить меня сложно, хоть видела всякое… Жолдаку – удалось.

Но если у Отара все было причесано и глянец наведен, то, рассматривая декорации еще до начала спектакля, меня несколько поразила неряшливая простота, серость какая-то болотная и угловатая уродливость, что ли… В общем, здесь, похоже, радовать публику никто не собирается. Так оно и вышло. Ощущения после спектакля с трудом передаваемые. А не это ли удача режиссера? Когда на вопрос: «Ну, как?», – ты только мычишь и блеешь: «Э….ну….надо переварить!»

На сцене пластиковые перегородки (разделяющие комнаты, кабинеты, картинки, времена и одновременно соединяющие пространство за счет прозрачности), два водоема (озеро, пруд ли, и античный бассейн), настоящий песок-земля (лопатами перекапывают!). И – над всем этим большой проекционный экран, который не просто дополняет действие изображением или надписями, как фон или часть декораций (что уже привычно), а еще и служит вторым изображением (раздваивает картинку, как раздваивается личность главной героини) – проекцией ходячей живой камеры (в программке среди прочих героев так и значится «Человек с видеокамерой»), а временами – расширяя пространство за пределы сцены (актер в дверь со сцены выхооодит, его на той стороне камера «ловит», и ведет уже на экране по коридорам ли, улицам ли, подворотням ли…).

Предваряла начало спектакля на экране живая картинка из игрушечного домика с живыми же мышами: они суетятся, бегают, живут…, пока не начинается спектакль. По ходу пьесы мыши еще вернутся на экран – рука человека опустится в ящик, одну из них схватит и будет мучить электродами. В это время на сцене электрошоком лечат душевнобольных, например. К чему? Чтобы дошло до самых твердолобых и толстокожих?! Все мы мыши (кролики подопытные)?! Я раньше не замечала за собой особой страсти к обществам защиты животных и к последним отношусь спокойно-прохладно, но … если кому-то что-то хочется до кого-то донести, мыши-то причем? И это только начало!

Просто рассказать античный сюжет Федры, ее мужа (ушедшего воевать, а потом воскресшего вдруг из мертвых) царя Тезея и пасынка Ипполита, ставшего жертвой родного отца и невольным убийцей мачехи, в него влюбленной, конечно же, – слишком просто, банально и неинтересно. Осовремениваем историю: добавляем «Золотой Колос» – советский санаторий, куда один из сильных мира того времени партийный работник товарищ Павлов (Владимир Большов) привозит свою жену Веру Ивановну (Мария Миронова). Федра Жолдака – плод больной фантазии Павловой, её «раздвоение». И тут только успевай переключаться с одного времени на другое, с одних героев на других!

В каком-то сумасшедшем ритме в этом пансионате-сумасшедшем доме, залеченная электрошоком и Доктором (ну, почему для разнообразия не трахнуть пациентку?) Вера Ивановна становится Федрой и любит исступленно Ипполита, а рядом как раз Мальчик подходящий, тоже пациент санатория… И только ты вслушиваешься в монологи царицы, как бац! – э, нет! Назад, товарищ Павлова! туда нельзя! будьте с нами! – опять вы в советском времени, в размеренном распорядке, и вдруг, бац! – уже, вроде как, в нашем: тачки, казино, девочки, музыка, наркотики, и уже рок на сцене в исполнении Федры -? Ипполита -? Мальчика – ? так он же юродивый…нет, Ипполита все-таки – ? Или Веры Ивановны – ? Это Тезей вернулся – ? Он же погиб – ? Или это муж приехал навестить жену – ? «Как электрошоком? Да я вас всех здесь закрою!» С кем? С Ипполитом? Моя жена? Мой сын? Плюх в бассейн с девочками-наложницами, или это шлюхи с загородного шоссе -? …..бац! Объявляется четко и вслух лишь об одной смерти – пациентки «Золотого Колоса» Веры Ивановны. А кого убивает Тезей? Сына. Или это товарищ Павлов убил Мальчика? Тоже верно. А кто же тогда застрелил Павлова в нашем времени? Проститутка Федра – ? Уже троится история…

Накал страстей, ритм сюжета нарастает постоянно, держа в напряжении. И уже не важно, в каком ты времени, – все события вытягиваются в одну сплошную прямую нить, но понятно, что на конце этой веревки – петля. Смерть. Логический исход…Чтобы концентрация внимания зрителей достигла предела, режиссер постоянно подбрасывает дрова в огонь. Акценты. В начале спектакля Жолдак раздевает Мальчика и заставляет зрителей смотреть на упругий зад актера, стоящего под душем. В середине Тезей руками достает из аквариума большую речную рыбу и кинжалом-ножом ее потрошит, символически убивая соперника-сына. Федру тошнит прямо в экран (актриса наклоняется в дверь-выход со сцены, а там ее «ловит» камера снизу). А в звенящей тишине на стыке времен вдруг на сцене каждый в своем проеме, отгороженный пластиком, но видимый соседям, появляются Ухо, Нос, Губы, Глаз – размером каждый с ростовую куклу…

И что-то я наверняка упустила! Потому что всего СЛИШКОМ много для одного спектакля. Такое ощущение, что в него один автор пытается втиснуть свои мысли-переживания за пару-тройку лет одиночной камеры.

Постараюсь абстрагироваться и передать послевкусие: из меня вытащили кишки наружу (как из той рыбы), намотали на что-то (сигару?), треханули хорошенько напоследок (практически изнасиловали) и опустили на место, холодный металлический табурет без спинки – сиди; думай; понимай…Жизнь – хрень полная!

Костюмам поставила бы отлично.До мурашек пробрала сцена любви пасынка-Ипполита с Федрой-Верой, любви на кончиках сигаретного дыма под звук выключателя. Актеры…мне кажется, все до единого потом болеют. Вынести такие роли довольно сложно. Если в полную силу. В Мироновой не хватило косметики. Катастрофически. Ее так кстати можно было бы размазать по ходу пьесы….Потекшая тушь…Было бы органично.

P.S. Еще пара ассоциаций: Сальвадор Дали. Его картина «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения». Пока выговариваешь название – язык вязнет. Ведь можно короче? Но тогда теряется смысл.

Автор: © Анастасия Вильчи

Надо сказать, что спектакль «Федра. Золотой колос» – одна из самых странных постановок, увиденных мной за последнее время. Но от режиссера Андрея Жолдака зрители и не ждут иного. Атмосфера больницы на сцене, в том числе психиатрической, – не новость. И дело даже не в том, что сюжет античной трагедии перенесен в наши дни, собственно, это отголоски трех трагедий – Еврипида, Расина и Сенеки. Дело в том, что отсутствие логических связей, единой сюжетной линии, переход диалогов из прошлого в настоящее сбивают нас с толку, и мы уже не понимаем, Ипполит ли это, или Мальчик; муж Павловой или царь, врач или кормилица?

Известный прием – совмещение игры на сцене с изображением на экране. Но как только мы входим в зал, видим на этом самом экране белых мышек в домике, которых достают по одной и бьют током. Мышек жалко. (Здесь, наверное, неуместно вспоминать, сколько опытов на них проводят ежедневно). Но это для наглядности, чтобы потом, в ходе спектакля, было понятно, как лечат пациентку. И вообще философский момент, поскольку каждый из нас, в общем-то, представляет из себя такую мышь, которую периодически сотрясают жизненные коллизии, кого-то реже, кого-то чаще, и предугадать это невозможно.

Но скажу уже про сюжет. В Сталинский элитарный санаторий товарищ Павлов (Владимир Большов) – партийный босс, больше похожий на уголовника, привозит свою жену – Веру Ивановну (Мария Миронова), которой кажется, будто она царица Федра. Все остальные персонажи спектакля постепенно включаются в игру и становятся персонажами из окружения царицы. Также в санатории она находит и Ипполита – юродивого Мальчика, которому не удосужились даже дать имени.

Мария Миронова играет очень сильно, ее мимика с момента входа в помещение больницы до последней сцены не дает оторваться от ее лица или от камеры, которая следит за каждым из героев, и воспроизводит все на экран, будь то вода, которую сплевывает за дверь Вера Ивановна, или убийство Мальчика Павловым.

Сцена – всего лишь стеклянные перегородки без дверей, открывание и хлопанье которых имитирует звук. Мне показалось это удачной находкой, как и то, что камера показывает дополнительные этажи и коридоры санатория.

Не могу не отметить блестящую игру актеров – Ольги Лапшиной, играющей Изольду Васильевну и Главного врача; Михаила Янушкевича – играющего кормилицу и Доктора; Владимира Большова, который то предстает нам просто отцом и мужем, соскучившимся и переживающим за жену и дочек, которые просятся к маме; то важным чиновником, угрожающим врачам расправой, преследующим и убивающим Мальчика (Евгений Ткачук); то ревнивым царем, умертвившем сына в водоеме, кстати, настоящем, как и рыба, изрубленная им ножом со злости.

Сцены спектакля то замирают и стоят на месте, повторяя одни и те же фразы губами героев; то вдруг Ипполит появляется на экране с двумя проститутками; то царь купается в воде с двумя девицами; то главная героиня становится участницей рок-выступления…

Еще один отсыл, не скажу точно – куда: появление на сцене огромных фигур Глаза, Рта, Уха, Носа.

Доктор, как водится, постарался воспользоваться безумием пациентки, заваливши ее на землю в один из вечеров. Но гораздо эротичнее сцена, где Вера Павловна и Мальчик курят в свете неоновых ламп, ловя дыхание друг друга. Замечу, что Мальчик, в сравнении с Ипполитом, пострадал более заслуженно. И, вроде, там есть взаимное чувство, хотя история темная. Месть за Ипполита – Мальчика заставляет Веру-Федру в костюме проститутки стрелять в Павлова-Тезея. Но мы не знаем, во сне это было или наяву, поскольку героиня умирает в больнице, как объявил в финале доктор.

В итоге получаем мелодраму, где очень жаль не только мышек, но и душевнобольного Мальчика, складывающего самолетики, и женщину с раздвоением личности и желанием любви либо там, либо здесь…

Автор: © Наталия Антонюк

Продолжительность: 2 часа
По мотивам Еврипида, Расина и Сенеки
Режиссер: А.Жолдак
Роли исполняют: М.Миронова, В.Большов, Е.Ткачук, Ю.Катаев, М.Янушкевич, О.Лапшина, А.Ковалева и др.

Премьера состоялась 11 мая 2006г.