index-art

Свобода – это ты сам.

Жизнь за колючей проволокой. Вы замечали, что у нас в стране не только зэки живут за колючей проволокой? Сильные мира сего так же прячутся за ней от своего народа. Помнят ли они о годах, снесших старый мир господ, или по другим причинам  укрепляют свои «зимние дворцы»  охраной, видео и прочими средствами наблюдения, собаками и колючей проволокой по периметру высоких (чтоб не увидел никто,  что там да как) заборов? Стоит ли удивляться, что полстраны так любит русский шансон, блатные песни, что и со стадионов, и из Кремля несутся песни про «по-периметру горят фонари»… или «Владимирский централ – этапом из Твери…»? С такого концерта в Кремле и начинает свой рассказ «о нас» Константин Богомолов.

Комедия нашей жизни не только в этом. Читая название спектакля – не ошибитесь! Правильно расставьте все запятые и точки!  «Идеальный муж. Комедия». А не «Идеальный муж», комедия.

Идеальный муж сегодняшнего дня, какой он? Министр, ну или что-то вроде,  с домом в Барвихе (на Рублевке) и квартирой в элитном жилом комплексе на Цветном; с  небольшой коллекцией ценностей или большой коллекцией  редкостей; регулярно – теннис  (или йога – по вкусу); выходы в  свет и приемы с женой;  регулярно – на лыжах в компании Президента (страны или корпорации), в программе осмотр склонов Олимпиады и тестирование их готовности; церковь – тоже регулярно. Идеальный муж сегодняшнего дня, имея жену (я имею ввиду оба значения глагола «иметь»)  и всячески записывая на нее все фирмы, счета, машины и вертолеты, непременно обязан иметь любовницу (двух-трех – по вкусу). Ну, или любовника, например певца, которому недавно к Народному помог сделать концерт в Кремле. Но он, «идеальный муж», поэтому идеально это скрывает. И не важно, что вся страна в курсе кто и сколько ему родил внебрачных детей,  это вам «не Там». Тут в отставку из-за такой фигни не уходят. Не дождетесь. Но и видео с доказательствами любви «мужика с мужиком» пускать в интернет никак нельзя. Ну… не желательно. В этой стране, если ты сидишь у руля, скорее поддержат твой спич против гей-парадов, чем простят такую любовь.

Идеальный муж закарьерен, окостюмлен, окружен охраной и спокоен. Есть ли на нем какие-то пятна? Ведь и на солнце бывают пятна. Разве что … у него гастрит, и потому надо кормить его овсянкой с маслицем… стоп. Какое маслице при гастрите? Овсянка должна быть без масла! А в остальном картинка идеальна.  Вот про все это со сцены МХАТа  вам/нам, дорогие зрители споют и спляшут артисты.

«А снег идет, а снег идет…» Такого снегопада, как кто-то заметил из зрителей, что выпал в спектакле, припомнить действительно сложно. На ум приходит разве что «Духless», летом на экраны вышедший, но уже слегка устаревший (книге несколько лет) сюжет про жизнь элиты и их кокаиновые дорожки в наичистейших туалетах Москвы. Вы знаете, почему уровень заведения (я про рестораны сейчас) надо начинать оценивать с вида/дизайна/чистоты его туалетов? А если подумать? Воооооооооот. Ииииииименно.

Жена 32 лет (Дарья Мороз) не в курсе любовных похождений мужа (Алексей Кравченко), злая интриганка из Европы (Марина Зудина) пытается шантажом урвать тендер, в итоге отступает, обвенчавшись с певцом-любовником (Игорь Миркурбанов). Своим бывшим. Министра нынешним. Это коротко сюжет.

Смертей много: художник (Роза Хайруллина), съеденный монстром в рясе (Максим Матвеев); приемыш, разбившийся на красном Ferrari о кремлевскую стену (Павел Чинарев); актриса во время свадебной церемонии; и два трупа друг на друге, как Ромео и Джульетта, один не успел доехать к другому, мозги по стеклу…

Веселенько так. Как в жизни.

Пока не начался спектакль можно спокойно разглядеть декорации Ларисы Ломакиной: периметр условного дома-за-стеклом (и здесь рифмуются декорации с Домом-2, как символом российского застеколья) обнесен колючей проволокой. Понятно о ком пойдет речь. О каком сословии. И верно: на сцене Лорд, в зале сэр. Сэр-министр, жена сэра, папа Лорда. «Случайных людей в этом зале нет», – мы с вами друзья и знакомые сэров и лордов. Мы с вами – зрители этого концерта про нас.

Когда задумчиво произнося монологи о несовершенном мире или его несовершенстве, актеры подходят к окнам своих апартаментов, то они смотрят на «спящий внизу город» из окон. Не зря, наверное, режиссер с художником спускают в этот момент стену из оргстекла (которой вполне могло бы не быть) между нами и актерами. Зачем-то она нужна? Нам? Или им? Застеколье? Зазеркалье?

Отсутствие сегодня  внятной современной драматургии Богомолов решил по-своему, кто-то скажет оригинально.  Взяв сюжет или точнее тонкую сюжетную линию из известной классики (здесь Уайльда, но и куски из Чехова, Шекспира и Гете), он на ней сверху, как на уже использованном холсте нарисовал картинку «Про нас». Кто-то, посмотрев, скажет, что это памфлет на властьпридержащих, и будет толковать о том, закроют-или-не-закроют. И здесь вопрос к дальновидности и разумности «власти»: вот, например, Людовик, когда разрешал Мольеру ставить в придворном  театре памфлеты на своих придворных (читай на себя), был мудр.

Но не нынешняя российская элита – объект бичевания и насмешек автора спектакля. Тем,  кто увидел только это, поахал и поохал над смелостью режиссера, или наоборот пожурил его за обличение мира властных структур, стоит протереть зеркало заднего ли, переднего ли, среднего ли вида. Штампованной фразой классика: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь, господа!» – хотелось мне большую часть спектакля криво улыбаться. Зеркало, которое выстроил Богомолов на сцене МХАТа, оно не кривое, не зеркало тролля, скривляющее пространство и время. Оно – прямее всех прямых, отражает нас с вами. И если это попадает в мозг, то не выходит просто «ах, как смело!» или «ой, смешно!». Выходит – с себя начни. Посмотри на себя. Измени себя. Свобода – она внутри тебя. Это – ты сам. Она или есть, или ее нет. И все остальные составляющие человеческие тоже: или есть, или нет. Помните детскую песенку? «Из чего же, из чего же, из чего же? Сделаны наши мальчишки/девчонки?» Так вот из всего ЭТОГО сделаны мы с вами. Из шансона, из измен, из любовниц, откатов и плагиатов, сочинских трасс, олимпийских одежд, не стареющих портретов, дурацких или гениальных стихов; кумовства и коррупции; это телевидение делаем и смотрим мы с вами; эту рекламу (и элитного комплекса, и майонеза) придумали мы и для нас; этот глянец, эти шоу-свадьбы – часть нашей жизни; этому батюшке – вы исповедуетесь; эта гламурная троица сестриц-дебилок сидит рядом с вами в ресторане.

Строгим голосом диктора  «Этика и эстетика современной России. Нормы. Установки. Принципы», а после … шоу в режиме КВН. Норм не существует. Установки сбиты. Принципы разрушены. Мы слышим нормальные слова и … смеемся. А чудовищные поступки проходят как должные. Маразм поселился в нашем быту, прополз во все щели и укоренился в мозгах. Этика перевернута с ног на голову. А от эстетики современности хочется удавиться, но веревка будет все время рваться, а пистолет давать осечку.

% соотношение Уайльда и собственно-Богомолова в спектакле лично меня совсем не заботит, а вопли и крики по-поводу: руки прочь от классики – хуже горькой редьки, надоели, господа! Прошли те дни (или стремительно проходят), когда хочется ставить и есть в этом смысл инсценировки из жизни 18-19 века, кусками или штрихами актуализируя в сотни раз сыгранных пьесах какие-то словосочетания и предложения. Они останутся на каких-то подмостках, в каких-то исторических театрах, и найдут своего зрителя, и пусть, но … насколько это – театр? Насколько это – современный театр? И вот еще аргумент: сколько % из зрительного зала ЧИТАЛИ то, что пришли смотреть? А сколько из молодых людей, так или иначе забредших в театр, вообще что-то читали? Если кто-то проведет такой соц. Опрос, то  его данные надо засекретить, чтобы не ужасаться. А потому, сегодня из 6% от всего народонаселения, посещающих театр в принципе, 1% в курсе Уайльд это или нет. В премьере «Идеальный муж»  перед нами осовремененные диалоги Чеховских «Трех сестер». Ушла в народ фраза: «Рыботать надо!» и масса других. Кто-то что-то не допонял, пропустил или понял по-своему. Но это не умаляет лавины свалившихся замыслов. Второй акт сложен для тех, кто плохо знаком с Фаустом. Но все равно, кое что понятно  и без Гёте. Здесь фантазия режиссера-автора рисует оптимистический финал, который вряд ли возможен в нашем настоящем, а именно Царь Дориан Грей, Сергей Чонишвили, (ну про ботокс  уже отшутились давно, а такая трактовка посвежее будет) вальсируя с Мефистофелем-отцом Артемием  проваливается прямиком в Ад.

Спектакль этот, как концентрированный кондиционер для белья, очень много смыслов, кусочков, воспоминаний, сюжетных линий будут еще долго вращаясь, играть в вашем воображении, освежая будни новым дыханием. Свободы?

(с) Анастасия Вильчи