Информационное агентство
Home » Скена » Кладбищенской земляники крупнее и слаще нет

Кладбищенской земляники крупнее и слаще нет

14 Дек 2015

«Мушкетеры. Сага. Часть I» – это то, на что можно взять не театральных друзей и им будет и понятно, и смешно. Это авторское произведение Константина Богомолова, по мотивам или точнее по канве романа Дюма (всем известного, а потому всем понятного), но. Местами, возможно, будет не только смешно и приятно, а грустно и страшно, больно, а местами странно, шокирующе. И это, как бы кто не спорил, настоящий театр. Сложносочиненный по гамме эмоций, по набору инструментов, смешению жанров, драматургической основе. Это так удивительно, что не просто провести параллели с кем-то или с чем-то еще. Это, с одной стороны, новая театральная реальность, прекрасно отражающая действительность 2015 года, с другой стороны, это квинтэссенция творчества самого режиссера Богомолова. Те, кто следит за ним, от закрытого «Турандот» и питерского «Лира» до «Карамазовых» в МХТ имени Чехова и «Бориса Годунова» в Ленкоме, возможно пойдут за новым прочтением старого Александра Дюма и на этот раз ошибутся. Этот спектакль, быть может, знаменует собой и рождение нового драматурга, ведь не зря уже десяток профессиональных голосов восхитились текстом, и жаждут прочитать черным по белому историю о столкновении Любви и Смерти. Вечную историю, обернутую в привычные, но вывернутые образы. Очень филологическую историю.

Это спектакль с маркировкой 35+) Потому что в нем советская платформа или советская, если хотите, закваска. В нем та эстетика, те, набившие оскомину, любимые миллионами фильмы, герои, песни, фразы, цитируя которые поколение, заставшее СССР, понимает без слов. Пост перестроечные люди будут другими. Они лишены этого «счастья», когда на утро после новой серии фильма цитаты из него слышны отовсюду, когда что-то вышедшее на Первом канале можно обсуждать всем двором/классом/коллективом. Когда можно рассказать анекдот из фильма и всем будет смешно. В настоящем все больше ингредиентов в винегрете: больше каналов, больше фильмов, больше информации. Социальные сети, интернет-общение, килобайты, мегабайты информации, и, как следствие, невозможность всеобщего реагирования на те или иные культурные события. А мы часто хотим хором, всем миром, по инерции хотим «чтобы как у всех». Мы не могли отказаться от советского прошлого, выпуская год за годом на телеэкраны «Старые песни о главном», перепевая песни. Переснимая советские шлягеры, и «Иронию судьбы», и «Служебный роман», мы снова одной ногой стоим там, в нашем прошлом. Отчасти это объясняется очень просто: там наше детство, а в детстве любого человека всегда хорошо и уютно, на то оно и детство. Мороженое там всегда будет вкуснее, лимонад пузыристее, а любовь первой.

Если же вернуться к гастрономическим изыскам, которые приготовил режиссер зрителям, то «Мушкетеры. Сага. Часть I» – это одновременно и салат Оливье, как символ, набивший всем оскомину за десятилетия, в который положено падать лицом в конце вечера, и винегрет, так перемешано все в этом эпосе, и селедка под шубой, если говорить о слоях спектакля. На верхнем слое прототипы трех мушкетеров — троица недодрузей, без чувств и эмоций, но с красными корочками Гбшников, воспитанных д’Тревилем (здесь Николаем Федоровичем Ермиловым), вырезанные когда-то из своих семей, лишенные любви матерей, и превратившихся затем в монстроподобных служителей мифической Королеве-Матери. У каждого из героев своя история, свой скелет в шкафу, и каждый на протяжении спектакля делится ею со зрителями в форме монолога. Истории эти так же причудливы и нелепы, так же нереальны и страшны, как и подзаголовок спектакля о мушкетерах: «трэш-эпос». Имена мушкетеров в спектакле дублируют имена из романа Дюма, но лишь потому, что их настоящее и человеческое стерто и уничтожено, остались в реальности лишь маски-клички: Атос (Игорь Миркурбанов), Портос (Андрей Бурковский), Арамис (Игорь Верник). На этом сходство с героями романа заканчивается, и актеры играют совсем другую историю, где Миледи (Марина Зудина) – их бывший товарищ, а д’Артаньян, приехавший поступать в театральный институт мальчик из Краснодара с фамилией Артаньян, влюбляющийся в актрису Констанцию. Кардинал остается воплощением зла, но здесь он еще и проповедник Смерти (Виктор Вержбицкий), а Бекингем (Павел Табаков) популярный шоу-мен Джастин Бибер. Эпос Богомолова нуждается и в других героях. Для полноты картины и спецэффектов. Они тоже знакомы всем, и тоже любимы кем-то в детстве. В нужные моменты на сцену вылетает Карлсон (он же Ангел Смерти), или могилы готов вырыть дядюшка Мудло (он же дядя Артаньяна). Пересказ сюжета займет не только ваше время, но и лишит вас массы сюрпризов, когда вы будете в зале смотреть спектакль, а потому постараюсь его опустить. На других же слоях спектакля, которых вы найдете каждый для себя столько сколько захочет, будут разговоры о смыслах, дружбе, любви, верности, смерти. О смерти разговоров будет много. Но о ней и стоит, согласитесь? Глубокая тема. И вечная.

Многослойны в этой премьере и декорации (традиционно Ларисы Ломакиной). Открывающаяся взорам публики коричнево-ржавая комната, основное место действия — казарма мушкетеров и кабинет Кардинала, скрывают за стенкой белые коридоры сияющего кафеля психушки. С помощью подъемников из нутра МХТ всплывают то сами герои, то причудливые конструкции, изображающие набережную океана между Францией и Англией, где погибнет Королева, или фамильный склеп, где будут пить вино Атос и Миледи.

 

В восхищении королевой. Реверансы.

Об актерских работах в спектакле хочется не говорить даже, а, сняв шляпу с перьями, подобно мушкетерам, подмести этими «перьями на шляпе» кафель перед всеми участниками премьеры. Или, по-простому, крикнуть в финале: «Браво!»

Когда на сцене появляется Роза Хайруллина, воздух электризуется особым составом, заполняя и паузы смыслами, а уж если в роли могильщика, то утяжеляя его будто тоннами земли. Ее внешность и голос, мимика и харизма уже находка для режиссеров, она из немногих актрис, которые могут работать лицом молча (фильм премьера этого года «Мой милый Ханс, дорогой Петр» например, тому доказательство). Но в этом спектакле Розе отведена замыкающая роль: роя могилы, в финале она в монологе итожит смыслы бытия. Могильщики – лучшие философы, кому как не ей?

Роль Марины Зудиной в этом спектакле расширяет диапазон от просто шикарной женщины и Миледи в роскошных нарядах до … Стоп. Не открывая интригу сюжета сказать не могу.

Вы сможете увидеть также прекрасные мушкетерские работы Игоря Миркурбанова, Андрея Бурковского и драматические нотки, почему-то удивившие многих, в игре Игоря Верника. Но нельзя не сказать о дуэте, который заставил почти рыдать мои весьма скептически настроенные глаза. Поющая о любви знакомыми словами, Ирина Мирошниченко и, отрывающий от груди сердце, Павел Табаков, не только по моему мнению произвели фурор на сцене.

Когда кардинал-Вержбицкий на озвученную цитату по ходу пьесы говорит: «А причем тут Ахматова?!», – меня передернуло автоматически, ибо это была Цветаева, и тут меня передернуло еще раз, ведь «мы так привыкли понемногу, чему-нибудь и как-нибудь, и воспитанием, слава богу, …не мудрено…», ну, вы поняли, а штампы так наводнили наше сознание и мир вокруг, что, возвращаясь к первым строкам своего текста, я пожалуй скажу, что рада тому, что в современном мире, когда я сегодня за ужином в компании друзей расскажу анекдот, или, положим, процитирую филологически совершенный кульбит авторства Константина Богомолова, мне придется объяснять моим друзьям, пока еще не смотревшим спектакль, что и как, и к чему, и зачем. И будет повод поговорить об этом. Или о чем-то другом. И мы будем улыбаться, пить, шутить, жить, не думая о смерти. Во всяком случае вслух.

P.S. Когда этот текст уже был написан, но еще не был напечатан, стало известно, что текст пьесы Константина Богомолова можно будет прочитать в ближайшем номера журнала «Театр». Тираж которого весьма ограничен.

© Анастасия Вильчи
© Фото Галины Фесенко.

Метки:
Раздел: Скена
Опубликовал:  Анастисия Вильчи

Отзывов (2)

  1. Я решила погуглить отзывы зрителей на данный спектакль. Дословно цитирую (и это доминирующее мнение): «Спектакль хороший. Ржали много.»

    И, как мне кажется, этот отзыв максимально отражает правду честного зрителя.
    Да, многое в спектакле смешно. Используют вместо мата аналоги – зал «ржет» (ну, смешно же, правда?). Вскрывают нарывы и обличают реальность (и я бы тоже написала это в кавычках) – зал «лежит» (тонкие шутки типа «все русское кино – порно. А Звягинцев? – Он пыжится, но тоже в итоге снимает порно» – (не претендую на дословное цитирование, пишу по памяти). Вам не показалось, что шутки (да что там шутки, и сам смысл тоже) – тонки как, пардон, задница слона?

    И да, я понимаю, что в своем жанре Богомолов – один из лучших. Но давайте взглянем правде в глаза: что есть сие произведение? Эпатаж ражи эпатажа? Символический протест против постсоветсткой/российской дествительности? Поток сознания и рефлексия?Я не готова ответить на этот вопрос однозначно (хотя сравнение с другими спектаклями аналогичного жанра явно не в пользу «Мушкетеров»).

    Приведу Вашу цитату:
    «На других же слоях спектакля, которых вы найдете каждый для себя столько сколько захочет, будут разговоры о смыслах, дружбе, любви, верности, смерти. О смерти разговоров будет много. Но о ней и стоит, согласитесь? Глубокая тема. И вечная.»

    Соглашусь с вами, тема смерти – очень серьезная и очень личная тема. Вот только мне кажется, что многослойность данного спектакля можно сравнить с капустой. Да, листов много, а под этим всем – голый качан.

    Я уже давно не отношусь к тем людям, которые, увидев что-то провокационное со сцены, оскорбленно уходят в первом же антракте. Но мне кажется, «Мушкетеры» – это аналог икеевской мебели: все покупают, сделано вроде бы неплохо, но все такое топорное и бездушное.

    А что вы для себя нашли в этом спектакле?

    • Анастисия Вильчи:

      Начну с капусты, пожалуй.
      Из листьев можно очень многое сделать: пожарить, посолить, начинку к пирогам, голубцы там…, а кочан тоже съедобен вполне. Поэтому не очень понимаю ваш отсыл к этому овощу. Кто-то из зрителей будет «сыт» верхними листьями, ну а кому-то и вилка капусты мало. Я об этом, когда говорю о слоях спектакля.

      Шутки. Тонкость и толстость, уровень чувствительности, а также уровень образования, образованности, начитанности, восприимчивости, эмпатии, широта кругозора и чувство юмора у зрителей разный. У меня один. У вас другой. Это такая аксиома театрального зала, если хотите. Поэтому если рядом со мной кто-то ржет, а я нет, это нормально. Или наоборот. Спектакли Богомолова тем и хороши, что воздействуют на разных людей разными способами, разными кусками текста, разными песнями, разными цитатами … по-разному. Или не воздействуют. Помните, прекрасная была фраза очень хорошей передачи: «Какие люди, такие и истории»? Так вот, какие зрители, такие и шутки)

Ваш отзыв

Вы можете использовать следующие теги: <a href=""> <b> <blockquote> <cite> <code> <del> <em> <q> <strike> <strong>