index-art

ВСЕ УМРУТ, КАК ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО ВЫГЛЯДЕТЬ

Это вот какой-то щенячий восторг. Щенячий – кстати, едва ли не ключевое слово. Поверьте мне, так все-таки редко бывает в кино, чтобы ты пришел, сел на свободное место, и только спустя полтора часа понял, что был в кино, а не переживал все это в действительности и не видел это во сне. Я был настолько вовлечен в действие, что это никакими словами не опишешь.

Только одно может отпугивать зрителя – тема. Аналогия, ходившая среди знающих людей еще задолго до фестиваля, – «Все умрут, а я останусь». Была даже шутка, согласно которой фильм должен называться не «Галерьянки», а «Валерьянки» в честь Гай-Германики. Впрочем, это совершенно неверно, ибо сравнивать Германику с Росланец, мягко говоря, некорректно. Мне, правда, и «Все умрут» в свое время очень сильно понравился, но именно из-за выбранной темы. Росланец же берется за эту тему с восхитительным рвением, с высочайшим профессионализмом, и на выходе мы получаем прямо-таки ошеломительный результат. Режиссер не стесняется ни мата (столько нецензурной лексики я в одном фильме я не встречал, наверное, ни разу – и это при том, что «Галерьянки» идут на польском языке с цензурными русскими субтитрами), ни какой бы там ни было откровенности. Впрочем, она чувствует момент, она тактична и, включая в ленту сцену минета в «Парадиз», она отворачивает камеру в том момент, когда Алисия лишается девственности.

На деле, конечно, фильм небесспорный – я имею ввиду движущую силу сюжета, основу, на которой строится сценарий. «Галерьянки» – это история про пятнадцатилетнюю девочку, которая хочет а) новый мобильник, б) потрахаться. Но показывается это с такой изобретательность, так здорово выстроена драматургия фильма, что эта безобидная история о безмозглой дурочке в один момент превращается в трагедию, которой свет еще не видывал. Нет повести печальнее на свете – поверьте. А если тебе удается прочувствовать фильм, войти в него, то наблюдать за роковыми событиями, засасывающими Алисию в безумный водоворот ада, невероятно трудно. Все идет не так как хотелось, ты надеешься, что вот тут она пошлет его на х**, а она говорит «в последний раз, прошу тебя». Вот тут надеешься, что Милена скажет «давай уедем отсюда к чертовой матери» – и скажи она так, Алисия приняла бы ее приглашение, она улыбалась сквозь слезы, она готова была простить Милену – но Милена говорит «он сделал тебе крылья и возомнил тебя своим Ромео – идиотская патетика, согласись». И Милена рушит все – Алисия догадывается о ее предательстве, за чем следует коронный прием Германики – мордой в грязь. Жести, насилия, ненависти, мата – в разы больше, чем у Германики, но во все это веришь. Веришь в эту обворожительную Милену, которая ловит крутых парней на свои длинные ноги и накрашенное личико, веришь в Алисию, которая буквально разрывается на части от желания быть крутой, от желания переспать хоть с кем-нибудь, от желания дружить с Миленой, от непреодолимой любви к Михалю, от своего чертовски занудного воспитания, которое мешает ей всего этого добиваться… Милена совершенная дрянь, Милена уничтожила Алисию, изломала всю ее жизнь, но Росланец изворачивает эту историю так, что зритель теряет всякие ориентиры. Мы не надеемся на то, что Алисия отвяжется от Милены, что она найдет свой индивидуальный и правильный путь, мы вдруг начинаем мечтать, чтобы Алисия плюнула на своего занудного Михаля и переспала бы с Миленой, чтобы они остались вместе, чтобы они уехали прочь и зажили бы вдвоем новой и чистой жизнью. Кстати, да, в отличие от Германики у Росланец появляются и лесбийские мотивы, но главное в том, что от запредельного изобилия чернухи и грязи только сильнее начинаешь в нее верить.

Но при этом Росланец достигает главного – потрясающе драматическая история взросления приобретает с ее помощью характер абсолютно жизненной истории без какой бы то ни было социальщины и прокламации. Она не трубит во все концы, что это плохо, это зло, не морализирует, что, дескать, с кем поведешься, от того и наберешься – совсем нет. С каждой сценой она все сильнее и сильнее входит в положение героини, не пытается ее осуждать, не наставляет ее на путь истинный, а просто следит за ней, следит с замиранием сердца. Отворачивает камеру в самые тяжелые для Алисии моменты, но держит на ней фокус в течение трех минут на последней сцене. Когда по лицу героини начинают катиться слезы, то тут наступает катарсис. Вот Милена с измазанным в крови лицом (я даже боюсь говорить, откуда эта кровь вытекла – скажу только, что по лицу ее не били), а вот Алисия. И это очень страшно и очень больно. Я не знаю, наберусь ли когда-нибудь сил пересмотреть это кино. Но пережить этот фильм – значит нечто большее, чем испытать щекотливое чувство от просмотра. Пережить этот фильм – значит стать чуть-чуть старше.

Продолжительность: 77 мин.
Производство: Польша; 2009 г.- Documentary & Feature Film Studio, OKO Film Studio
Режиссер: Катажина Росланец
Сценарий: Катажина Росланец
Оператор: Витольд Сток
Художник: Марян Завалинский
Музыка: Адам Островский
Звук: Анджей Кароль
Продюсер: Влодзимеж Нидерхаус
В ролях: Анна Качмарчик, Дагмара Красовская, Доминика Гвит, Магда Чурзинская, Изабела Куна, Артур Барцис