index-art

Летом 2009 года на сцене «Студии драматического искусства» состоялась премьера спектакля «Три года». Режиссер – художественный руководитель СТИ – Сергей Женовач. «Три года» – инсценировка одноименной повести А. П.Чехова, этапной для писателя, в содержании которой много личного, автобиографического.

Благодаря оригинальному сценографическому решению и особой «интимной» интонации актерской игры – сразу возникает ощущение, что перед нами другой Чехов – «неизвестный», непривычный, еще не утвержденный в своем шаблонном академизме. Нет узнаваемых декораций – мещанских интерьеров, провинциальных гостиных с самоварами, костюмов и других бытовых примет чеховских времен. Сцена заполнена многоярусной конструкцией из железных коек, какие бывают в больницах и «домах скорби». Образ емкий и весьма многозначный. Все персонажи одновременно присутствуют на сцене, лежа на этих койках. Под скрип железных пружин, или, точнее сказать, под аккомпанемент звучат голоса, развивается действие.

То ли больница, то ли дурдом, или шире – жизнь, как смертельная болезнь. Сестра главного героя умирает у нас на глазах от рака, брат сходит с ума, дряхлеет старик-отец, рождаются и умирают дети.

Спорят, говорят об искусстве, литературе, о сущности и природе Любви. Любят, женятся, встречаются и расстаются. И все это в условном пространстве-метафоре. Спрятаться, найти какие-то «приспособления», в реквизите или костюмах – нельзя. Можно только заснуть на время, «лишиться права голоса» или умереть…в строгом соответствии с режиссерским замыслом.

Необходимо отметить замечательную слаженную игру всего актерского ансамбля – артистов, которые явно понимают, что и зачем они делают. Известно, что С. Женовач даже возил свой состав в Таганрог почувствовать атмосферу, пропитаться духом малой родины писателя. Особенно эмоциональны и убедительны женские образы: Нины Лаптевой (А. Имамова) и Полины Рассудиной (М. Шашлова).

Артистка Анастасия Имамова подкупает трогательной «исповедальной» манерой подачи чеховского текста, со своими совершено «живыми», «бабьими» речитативами. Ей веришь и жалеешь ее. Ее героиня, Нина Лаптева, умирает от рака. Жизнь не сложилась. Единственное утешение она ищет в романтических книгах.

Три года на сцене укладываются в три часа. Финал открытый. Поставленные вопросы (а их так много – вся чеховская «философия повседневности»!) остаются без разрешения. Явных акцентов режиссер не ставит, кажется, что ему важнее сам чеховский «дискурс», с его сложной диалектикой и «многотемьем», нежели готовые рецепты и желание поучать и воспитывать зрителя. «Поживем, увидим… Впереди еще целая жизнь.» – многозначительно обнадеживает нас Повествователь, фразой, закрывающей спектакль.

Автор: © Геннадий Метелев

«Три года» – спектакль по одноименной повести Чехова, во многом автобиографической и почти беспросветно мрачной. Главной особенностью постановки, пожалуй, можно назвать декорации: многочисленные металлические кровати с голыми сетками, разновеликие – от совсем низких до ощутимо превышающих высоту человеческого роста – занимающие все сценическое пространство. Актеры на протяжении всего времени действия пребывают на сцене – молча лежат или сидят на этих голых, без матрасов кроватях и «оживают» только когда их упоминают или к ним обращаются. Но то, что призвано было стать, грубо говоря, «фишкой», оказалось скорее просчетом. Лишив актеров свободы перемещения, авангардные кроватные нагромождения лишили дополнительной динамики и само действие. А ее, особенно в первой части, ощутимо, надо сказать, не хватает. Один же текст, тоже совсем не динамичный, за собой ничего не вытягивает. Глазу оказывается не за что зацепиться: костюмы, как принято в современном театре, под стать декорациям – предельно минималистичные: все, кроме главного героя, облаченного в черное пальто и черную шляпу (самые обыкновенные), одеты во что-то белое, неопределенное.

При этом вместе с таким весьма современным визуальным решением текст пьесы – чеховский текст – остается совершенно классическим. И нет ни малейших оснований утверждать, что в постановке Женовача первоисточник получил какое-то новое, актуальное и неожиданное прочтение. Напротив, все как каких-нибудь сто лет назад – интеллигентские душевные метания, разговоры о судьбах России, полемика между бедными и богатыми, общий вывод об отсутствии в жизни счастья. Кто-нибудь скажет, что это темы на все времена? Но нет, «Три года» всеми своими деталями, особенностями мышления, речи, менталитета героев цепко держатся именно за свой исторический контекст, свое время. При большом желании и усилии возможно, конечно бы, попытаться «вычитать» из спектакля какие-то современные смыслы: неизменное стремление героев «в Москву, в Москву», рассуждения героини, убеждающей себя в том, что можно выйти за богатого и без любви… Но все последующее развитие сюжета указывает, что все эти перипетии – чеховские и нечего соваться в них со своими проблемами.

Однако явная принадлежность текста (и вполне ему соответствующей по своей традиционности актерской игры) и внешнего антуража к таким принципиально разным эпохам, неизбежно порождают в головах зрителей некоторый когнитивный диссонанс, а тот, в свою очередь, – потребность найти для восприятия некую точку опоры – связать две реальности. Но в том-то и дело, что связи никакой нет.

Получается, что ставка сделана только на текст. Но одного текста при такой прямолинейной подаче оказывается мало, чего-то ему недостает. Сюжет, идеи, мрачность «Трех лет» во многом привязаны к личности автора и еще больше к своему времени. Такого Чехова хочется смотреть в детально проработанных декорациях, с костюмами, достоверно воспроизводящими моды эпохи. От скачущих же по железным кроватям актеров хочется, наоборот, слышать что-то дерзкое, непредсказуемое, авангардное. И дело даже не в том, что гибриды – как это чаще всего и бывает в природе – бесплодны или вовсе нежизнеспособны, а в какой-то странной, непонятно с чем связанной расстановке акцентов (можно, в общем-то, удивляться и самому выбору данной повести для постановки), в результате чего получается, что текст, исполнение и внешний антураж друг друга не взаимодополняют, а, наоборот, обедняют.

Авторы: © Ева Рапопорт

Драматург: Антон Чехов
Режиссёр: Сергей Женовач
Роли исполняют: Алексей Вертков, Сергей Аброскин, Анастасия Имамова, Сергей Качанов, Мария шашлова, Ольга Калашникова и др.

Продолжительность: 2 часа 15 минут (с одним актрактом)
Премьера состоялась 30 мая 2009 года